АВТОР:  АНТОН ГЕЙН

(Роман)

1
В динамике зазвучал голос секретарши:
– Шеф, пришел этот Реддам. Говорит, что уже есть результат. 
– Пусть войдет.
Виктор прикрыл папкой лежащие на столе документы и потянулся в кресле. Интересно, что этот проныра успел накопать за пять дней.
В дверях появилась долговязая фигура детектива. Он сел на стул для посетителей и выложил перед Виктором большой желтый конверт.
– Я принес отчет, мистер Воронофф, – Реддам с энтузиазмом похлопал по конверту веснушчатой рукой. – Боюсь, что ваши предположения подтвердились.
– Я не высказывал никаких предположений, – Виктор сдержал раздражение. – Я только просил вас отследить контакты моей жены.
– Пусть так, – легко согласился Реддам. – Но результаты моих наблюдений оказались весьма красноречивыми. Я даже не стал писать отчет – все понятно из фотографий.
Детектив достал их конверта пачку снимков и принялся один за другим передавать их Виктору.
– Здесь миссис Воронофф обедает в «Ленивой устрице» с адвокатом Маргулисом – вашим коллегой… Вот они садятся в машину… Вот входят поодиночке в квартиру приятеля Маргулиса. Дальше не очень четко – съемка велась через стекло, а у приятеля на редкость грязные окна…
–  Мне неинтересно знать про какие-то окна, – перебил детектива Виктор. – Ближе к делу.
– Я как раз подхожу к главному, – покладисто кивнул Реддам. – Вот тут хорошо получилось – это я снимал уже через раскрытую форточку. Даже родинка видна на бедре миссис Воронофф… – детектив явно гордился проделанной работой. – А вот здесь вообще красота – крупный план и оба, так сказать, в натуральном виде. Затейники какие… – лицо детектива осветилось добродушной улыбкой.
– Хватит! – повысил голос Виктор. – Я не нуждаюсь в ваших комментариях. Это все?
– Еще не все, сэр. Тут у меня еще одна, с позволения сказать, фотосессия.
Реддам достал из конверта новую пачку снимков. На верхнем Виктор с удивлением узнал своего садовника Уоша, поливающего живую изгородь. На его черном до зеленоватости лице в обрамлении младенчески розовых десен скалились белоснежные, никогда не знавшие дантиста зубы. На следующем снимке жена Виктора, улыбаясь не виданной им раньше плотоядной улыбкой, что-то говорила Уошу, протягивая руку в повелительном жесте. На очередной фотографии садовник прислонился спиной к живой изгороди, держа в руке шланг с бессмысленно бьющей в сторону струей.  Его лицо с глубоко запавшими в пароксизме страсти глазами было обращено к небу. Сладострастно распахнутый рот позволял разглядеть бóльшую часть его пищеварительного тракта. У ног садовника, напряженно вытянув розовую шею, стояла на коленях миссис Воронофф с выразительно склоненной головой, покрытой очаровательными рыжими кудрями.
– Ничего себе, пятница, – приходя в себя, пробормотал Виктор. – Что ж, информация и впрямь убедительная. Вы сделали свою работу профессионально, мистер Реддам. Передайте табель потраченного времени секретарю, она рассчитает ваш гонорар и приготовит для вас чек. Я подпишу.
– Спасибо, сэр. Но это еще не все.
– Вы как-то сверхъестественно усердны, Реддам. Феноменально преданы своему делу. Однако представленного материала мне вполне достаточно.
– Я ничего не возьму с вас за этот фильм, сэр. Но мне будет очень жаль, если мои вдохновенные усилия окажутся потраченными впустую. Я даже пострадал при съемках… – детектив задрал манжету и показал свежие малиновые царапины на бледной, покрытой курчавыми волосками, коже.
– Какой еще фильм? Где вы его снимали?
– В мотеле. Мне удалось залезть по водосточной трубе и наклеить микрокамеру на стекло. Окна в мотелях все же немного чище…
Реддам достал из кармана флеш-карту и вставил в гнездо компьютера. На экране возник обставленный стандартной мебелью гостиничный номер. По ходу видеоролика миссис Воронофф принимала ласки адвоката и чернокожего садовника одновременно, при этом активно руководя драматургией сюжета. Маргулис явно наслаждался новизной приключения. Уош выглядел относительно смущенным, однако выполнял все приказания хозяйки с видимым усердием.

2
Реддам ушел. 
Виктор ощутил мимолетное недовольство собой из-за допущенной в разговоре с детективом несдержанности, но тут же отогнал это чувство, как несущественное. Он всегда жестко контролировал свои эмоции, но умел прощать себе мелкие оплошности, не позволяя педантизму превратиться из помощника в тирана. Виктор откинулся на спинку кресла и поднял глаза к потолку, как делал всегда, когда нужно было проанализировать полученную информацию. 
Фотографии шокировали Виктора лишь своим грубым натурализмом; сам же факт адюльтера не стал для него открытием. Чутье адвоката и умение реконструировать реальность, складывая ее из разрозненных мелочей, помогли ему почувствовать измену уже несколько недель назад. 
В сущности это был закономерный финал его отношений с Еленой. Десять лет назад он женился  на дочери своего босса, но дело было не в мезальянсе. К моменту женитьбы Виктор и сам был успешным адвокатом, умеющим, к тому же, выгодно вкладывать свободные деньги. Проблема была в другом: в верхнем слое существования, куда Виктор пробился с самого дна тяжким трудом и напряжением воли, его жена сонной рыбкой плавала с рождения. Ее мать рано умерла, а отец все свое время посвящал увлекательнейшему из занятий – превращению денег в еще бóльшие деньги. Папа умел это делать лучше других, благодаря чему был известным и уважаемым  в городе человеком. Маленькая Елена воспринимала это как игру, не задумываясь о том, что такое деньги – средство для жизни или ее смысл. 
«Не надо ханжества, – перебил собственные мысли Виктор. – Для многих людей деньги – это одновременно и средство, и цель, и смысл жизни. И в этом нет ничего плохого, если эти деньги заработаны, а не украдены или отняты силой. Каждый имеет право на собственных богов. И вообще, нельзя все сводить к деньгам, это слишком примитивная схема. Есть сколько угодно увлеченных делом богатых людей, для которых воплощение мечты важнее финансового успеха. Тут другое. Просто существует порода людей, заполненных упругой, агрессивной, все отталкивающей пустотой. Да, именно так – они не пустые, они заполнены пустотой». 
Впрочем, по большому счету, Елена была равнодушной и к деньгам, полагая их неиссякаемое наличие чем-то само собой разумеющимся. Она предпочитала стандартные для своего класса развлечения. В ней так и не пробудился личный, независимый от других интерес к окружающему миру. Она по сути толком не научилась им пользоваться, как не умела управлять автомобилем с ручным переключением передач.
Виктору вдруг вспомнилось собственное полунищее детство без отца, драки со шпаной, переезд в чужую страну, школу в бедном районе, нудную работу в пиццерии после занятий в колледже. Но, как это всегда бывает в стране, куда эмигрировал Виктор, и почти никогда не случается на его родине, его усилия стали приносить плоды. 
Заработав деньги, Виктор старался конвертировать их обратно в потраченное время. Наверстывая упущенное в юности, он жадно читал, пытался реализовать себя в живописи, любил экзотические путешествия, ценя в них не столько комфорт, сколько новизну впечатлений. Елена к увлечениям Виктора  относилась со свойственным недалеким людям недоверчивым презрением. Сложился часто встречающийся в жизни парадокс, когда не ведающий колебаний невежда с высокомерием относится к вечно сомневающемуся интеллектуалу. Не ему с ней, а ей с ним стало скучно.
Вначале Виктор отнесся к семейным осложнениям как к очередной жизненной проблеме и энергично взялся за ее решение. Зажить одной с женой светской жизнью было для него невозможным, поскольку это означало бы убийственное “стать как все”. Взамен Виктор честно решил поднять ее до своего уровня – заинтересовать живописью, увлечь путешествиями. Разумеется из этого идеалистического проекта ничего не вышло. Довольно скоро Виктор сам себе признался в том, что не верит в преображение жены. Осознав это, он не опустил руки, а лишь стал искать другие способы наладить семейную жизнь.
Однако вскоре он почувствовал по косвенным признакам, что у жены стали появляться любовники. Судя по всему, это были не романы, а лишь интрижки в борьбе со скукой, но это уже не имело никакого значения. Мириться с этим было не в характере Виктора. Подобного сорта проблемы следовало не разрешать, а устранять. Детектива он нанял не столько для того, чтобы удостовериться в измене жены, сколько с целью получить неопровержимые доказательства для будущего бракоразводного процесса.
Теперь выяснялось, что любовником Елены оказался коллега и давний приятель Виктора адвокат Маргулис; это требовало осмысления. Виктор думал о двойном предательстве с горечью,  но без ненужного пафоса – за свою практику он был свидетелем и не таких нравственных падений. Это был печальный, но вполне заурядный эпизод в нескончаемом, бесконечно пестром и равнодушном потоке жизни. Его жена оказалась банальной избалованной потаскушкой; приятелем же двигала легкость добычи и мстительная зависть к более удачливому коллеге – чувство нехорошее, но встречающееся в жизни до обидного часто.   
Виктор думал обо всем этом спокойно и отстраненно, тем не менее принятое решение было достаточно жестким. Он не привык проигрывать еще со времен детских драк. Надо было не просто разрешить ситуацию в свою пользу. Обоих обидчиков следовало наказать. 

Страница 1 – 1 из 8