АВТОР: ТОФИК ШАХВЕРДИЕВ
В Америке все не так. Там, как и прежде, совсем другое полушарие. Два мира, две системы. У них день, у нас ночь. Бывает и наоборот. Но не так часто, как хотелось бы. У нас сосредоточенные, ответственные лица, у них – стоит встретиться глазами – на лице улыбка. Будто они ужасно рады видеть тебя. Смотрят и улыбаются, говорят и улыбаются. Раздражает. Зло берёт, с какой стати? Потом ничего, проходит. Втягиваешься понемногу, громоздишь на своём лице улыбку и сам изо всех сил стараешься сиять в ответ. Выходит криво. Выйти на улицу к людям без улыбки, с мрачной физиономией в Америке неприлично. Вроде бы как неумытый. А если у человека, извините, настроение плохое? А если что случилось? Не поймут. Настроение плохое, сиди дома, никому не показывайся. А то, не дай бог, подумают, что ты неудачник. Даже если все знают, что дела твои хуже некуда, не смей выглядеть неудачником. Это некрасиво и невежливо. Это действует людям на нервы. Выгляди наоборот. Все должны улыбаться друг другу и говорить: – О’кей!
А вот по автомобильным дорогам ходить можно. Пешеходы в Америке – привилегированное меньшинство. Вроде священных коров. Можно смело кидаться под колеса автомобиля, всё равно виноват будет водитель, и ты озолотишься, выиграешь любой судебный процесс. Никто тебя не переедет, не бойся. Можешь вразвалку, не торопясь, идти на красный свет. Сотни автомобилей замрут перед тобой как почётный караул перед Обамой. Никто из водителей не пикнет. Правда, полицейский оштрафует тебя на несколько сот долларов. Но это неважно. Это будет потом.
Когда американец спрашивает тебя, как дела, он не спрашивает, он приветствует. Ты ему, в свою очередь, скажи “как дела?” и иди себе дальше, не оглядывайся. Так у них принято. А когда американец говорит, что хочет поскорее снова увидеть тебя, значит видеть тебя он больше не хочет, ему пора уходить. Или тебе. Если наши многочисленные достоинства – продолжение некоторых наших недостатков, то многочисленные недостатки американцев – продолжение их некоторых достоинств. Мы, например, говорим ребёнку, что нечего бегать жаловаться. Надо, мол, уметь давать сдачи. Говорим, дай Кольке в лоб, и он отстанет. И это правильный совет, если хорошенько подумать. В самом деле, нечего жаловаться. Американец же скажет сыну иное. Дракой, объяснит, ничего не докажешь.
Рядом есть взрослые, учителя, воспитатели. Обратись к ним, они помогут разобраться. И это тоже правильно, если ещё дольше подумать. Однако из американского мальчика вполне вероятно в результате получится сексот. А из нашего с той же вероятностью выйдет дуболом: чуть что не так – по рогам! Лично мне последний вариант заботливого воспитания несколько ближе, но зато американец с детства приучается к тому, что в стране есть закон, закон незыблем, суд неподкупен. У нас же с раннего возраста по поводу наших законов и нашего суда нарастают сомнения и никогда не рассеиваются.
Американцы помешались на правах человека. Каждый из них, даже самый дурной, необразованный, подлый может затеять тяжбу с государством и, если есть хоть малейший шанс, может выиграть её. Потому как считается, что отдельный человек сам по себе слаб, а государство своей мощью может задавить кого-угодно. Все преимущества и общественное мнение будут на стороне слабого. Даже если этот “слабый” совсем не слабый и его застали с окровавленным ножом над свежезарезанным трупом. Он все равно не будет считаться виновным. Виновность, видите ли, надо ещё доказать. А чего доказывать, если с ножом застали? Виноват, и точка!
На моих глазах четверо полицейских терпеливо уговаривали грязного пьяницу подняться с тротуара и пройти, куда следует. А тот изгилялся над ними, обзывал их яркими, выразительными словами типа “менты поганые” и “мусора вонючие”. Те невозмутимо выслушивали брань и поглядывали на часы. Они соблюдали права человека. Полчаса соблюдали – следили за стрелками часов – и ни секундой больше. Потом надели специальные резиновые перчатки, чтобы не пачкать рук и не заразиться, взяли алкаша за шиворот и поволокли в специальный фургон. Такой там у них порядок, уговаривать не меньше тридцати минут. На случай, если вдруг тот вдруг устыдится, поднимется с земли и пойдёт сам. Его, грязного пьяницу, нельзя лишать такого выбора. Права человека! Хотя этот тип на человека давно уже не похож.
Наши профессиональные патриоты убеждают нас, что американцы только и думают, как прибрать Россию к рукам, превратить её в колонию и сырьевой придаток. Оказавшись там, открываешь Америку: американцы не только не думают, но они ничего о нас не знают и знать не хотят. Для американца Африка расположена в пустыне, Япония в море, а Россия в снегах. В Америке с тебя за всё дерут деньги. Едешь на своём автомобиле через мост – плати за мост, едешь по дороге – плати за дорогу, остановился – плати за стоянку. Обидно, конечно. Все наши рыдают там, что жить нелегко, что надо много работать. Поют “Подмосковные вечера” и «Ой, рябина-рябинушка, белые цветы». Нелёгкая жизнь, что и говорить. Но зато и дороги хорошие, и стоянки хорошие.
И вообще жизнь хорошая. И возвращаться мало кто хочет. Я опросил на улицах Сан Франциско перед видеокамерой сотни прохожих, что им известно о России. Оказалось, что им известно ровно столько, сколько нам, к примеру, известно о Бурунди: хорошая, видимо, страна, но где она и кто там правит, мало кто из нас скажет. Наиболее просвещённые прохожие называли Путина, Горбачёва и Барышникова. При этом не все твёрдо знали, кто из них танцор, а кто президент. Зато на вопрос, как они относятся к русским, отвечали ясно и определённо: очень хорошо! Так они относятся ко всем народам, о ком ни спроси. Одна молодая особа, студентка колледжа, на просьбу назвать хотя бы одно знаменитое русское имя, задумалась и после мучительной паузы наконец-таки засияла, обрадовалась, вспомнила: “Карл Маркс!” Потом спросила, как зовут меня и сказала, что теперь будет знать ещё одно русское имя – Тофик Шахвердиев.
Страница 1 – 1 из 2