АВТОР:  ИРИНА ЖЕРЕБИНА

(Главы из документальной повести)

Вступление

Сумрак ночей и улыбку зари
Дай отразить в успокоенном взоре.
Вечное море,
Детское горе моё усыпи, залечи, раствори.
Влей в это сердце живую струю,
Дай отдохнуть от терпения – в споре.
Вечное море,
В мощные воды твои свой беспомощный дух предаю!

Марина Цветаева

В конце XVIII века свободному присутствию россиян на Аляске начали мешать посторонние желающие приобщиться к этой земле: англичане, французы, испанцы организовывали кругосветные экспедиции, которые служили в основном разведывательным, а не научным целям. Так после публикации в Лондоне в 1784 году отчета о кругосветных плаваниях Джеймса Кука, в котором появилась информация о казалось бы неистощимых богатствах северо-восточных островов Тихого океана, появился ряд жаждущих из числа смекалистых авантюристов попытать счастья в далеких краях. Вначале в путь тронулись английские купцы, они столкнулись с испанцами и не пошли дальше Нутки, потом появились остепенившиеся коммерсанты молодой американской республики, которых русские называли бостонцами. При этом коренных жителей Аляски они же называли американцами. Бостонцы стали основными конкурентами недавно созданной Российско-Американской компании. Испанцы сидели тихо на занятой территории (от Мексики до Сан-Франциско), им было не удержать в руках того огромного «куска пирога», что они ухватили, а голландцев и французов, что расположились севернее, теснила Англия. Вот только американцы, то есть бостонцы…

     Ещё в 1800 году, предваряя слова всех знакомых с положением дел в том регионе, Главный управитель американскими колониями Александр Баранов писал в своих донесениях директорам РАК о том, что бостонцы очень выгодно выменивают у туземцев меха на товары, привезенные с берегов Атлантики, а потом продают эти меха в Кантоне. На горизонте россиян замаячил конкурент, который быстро набирал рост и силу. Он и останется им до тех пор, пока не заберет все земельные владения, принадлежащие России на американском континенте. Вынужденные отношения этих групп, кружащих вокруг «добычи», нельзя рассматривать как отношения двух противников, скорее, это отношения двух имеющих равные интересы соперников, опытного и набирающего опыт, которые с течением временем, как и всё в этом мире, видоизменялись. Старый терял силу, а вместе с ней активность, молодой, напротив, её набирал. У каждого из соперников были свои слабые и сильные стороны. Россияне, к примеру, первыми пришли и первыми начали осваивать вожделенную территорию. Мы даже знаем, как они это делали: промысловые компании порабощали индейцев, разными способами выталкивали друг друга с богатых каланом мест, пока не осталась одна, но сильнейшая во всех отношениях компания под государственным надзором. Из этого вытекало другое преимущество, которого не было у бостонцев: россияне как могли закрепились на месте – зарыли в землю государственные межевые знаки, построили укрепленные поселения, внушили местным, что их путь отныне связан с Россией, и, главное, обратили аборигенов в свою веру, приставив к ним отцов-пастырей, без которых они чувствовали себя словно брошенные в лесу младенцы. Хотя, мало ли история знает случаев, когда, с такими козырями на руках, противостояние сторон было проиграно!

     Главным преимуществом Российско-Американской компании – а речь, в первую очередь, идет о ней, – было то, что правителем колониальных владений долгое время был Александр Баранов, который дело колонии, судьбу территорий, выгоды компании принимал как свои собственные заботы и тревоги. Слабые стороны россиян при этом тоже весьма очевидны. В первую очередь, российская колония далеко отстояла от центра, что означало дорогостоящий перевоз и сложности общения между управленческим звеном и исполнителями. Второе и главное, что могло бы компенсировать первый недостаток, это отсутствие регулярной и надежной транспортной связи. Нет, конечно, эта связь была, но сколь затратно и трудоемко было доставлять товары туда и обратно по бескрайним просторам Сибири и бурному Охотскому морю! Вот американцы строили в своих Бостоне и Филадельфии корабли и возили товары по всему свету! Что, кстати, предлагал сделать в своё время капитан Иван Крузенштерн – возить меха в Кантон, а китайские товары в Европу. Это было больным местом Российско-Американской компании, потому что этого она сделать никак не могла: нужна была государственная поддержка и работа дипломатов. Дело было в том, что китайские мандарины, испуганные опиумной интервенцией англичан, проникновением христианства в буддистское сознание населения, не давали россиянам разрешения на заход торговых судов в Кантон. Они говорили: «Вам и рынка в Кяхте достаточно!». Кстати, капитаны Крузенштерн и Лисянский под прикрытием кругосветной экспедиции зашли в порт Кантона и продали большую партию меха, привезенную с Аляски при помощи подставного лица, но за это они чуть не попали в тюрьму! Именно поэтому японская миссия Николая Резанова была нужна как для правительства России, так и для Российско-Американской компании. Япония, с которой можно было бы торговать, находилась гораздо ближе к Аляске, чем китайский Кантон. А пока, чтобы доставить товар в Кяхту, из Аляски пушнину везли на парусных судах в Охотск, оттуда на вьючных лошадях в Якутск, оттуда по рекам до Иркутска, а оттуда на телегах до Кяхты. Покупателям из Китая тоже было нелегко: они должны были пересечь внутреннюю и внешнюю Монголию, пустыню Гоби. Лишь в середине XIX века китайцы открыли для русских Шанхайский порт. Что касается американского соперника, то среди его преимуществ можно назвать наличие транспортных средств, надежных судов, которые они строили сами, в связи с этим недорогой перевоз товаров, открытую дверь в китайском Кантоне, а ещё энергию и нахрапистость молодой нации. Из Бостона в Кантон шли корабли с оловом, железом, металлической посудой, ножами, гвоздями, зеркалами, топорами и оружием. Всё это было и в России, не говоря о порохе, кремне и патоке. А к западным берегам севера Америки бостонцы вели свои корабли с ходовым товаром для индейцев через Магелланов пролив. 

Весной 1799 года четыре американских корабля пришли в залив Ситка до появления там промысловой флотилии индейских каноэ Баранова и «в самое короткое время наменяли они на сукно, платье, ружья, пули и полосовое железо до 2000 морских бобров, у нас на Кяхте от 60 и до 70 рублей продающихся»…(А. Баранов из письма директорам РАК). При этом бостонцы предлагали за каждую шкуру в 3 раза больше шерстяных одеял, чем даже англичане, а у русских вообще была спущенная «сверху» заниженная цена на покупку шкуры каланов. А ещё бостонцы не стеснялись продавать оружие. В связи с хронической экономической отсталостью россияне предлагали к обмену и торговле товары более дорогие и менее богатые по ассортименту, чем их конкуренты. Зато они успешно пользовались хорошо себя зарекомендовавшей системой эксплуатации труда каюров (бесправных индейцев), стариков и жен вольных охотников. В работу компании было вовлечено практически всё население индейского общества. Пока отцы семейства находились на дальних промыслах, оставшиеся в домах женщины и дети добывали из гнездовий на крутых утесах морских птиц. Оброк на каждого составлял 250 птичьих тушек в сезон. Те, кто не мог сдать такое количество, становился должником компании и превращался в каюра, фактически раба. Из шкурок птиц индейские женщины шили парки, которые служащие компании меняли у охотников на выделанные меха лисиц или выдр. Слабым местом российского соперника на Аляске было то, что русские, поработив алеутов и кадьякцев, приобрели лучших на побережье охотников на морскую выдру и имели лучшие охотничьи угодья, а значит, добывали лучший по качеству мех, когда как бостонцы, меняя товар на товар, довольствовались лишь тем, что им предлагали, проигрывая в количестве. Бостонцы не хотели лишних затрат, оставаясь коммивояжерами, поэтому до 1811 года не имели на этих берегах ни одного поселения.
Страница 1 – 1 из 7